Один графоман
в солидный журнал
прислал корявый стишок…
в солидный журнал
прислал корявый стишок…
Один графоман
в солидный журнал
прислал корявый стишок.
Совсем таланта не было в нём,
и стиль был весьма смешон.
Но чтобы вывод под стих подвесть,
в нём были такие слова:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!»
Младший редактор сказал: «Пустяки!
Ступай-ка в корзину, брат!»
Но чем-то тронули сердце стихи,
и он их вернул назад.
– Вчера я пришёл веселенький весь,
и жена была неправа.
Но «жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!».
Редактор отдела, увидев стих,
наморщил высокий лоб:
– Стихи банальные. Автор псих.
А младший редактор жлоб.
Но строчки вошли, как благая весть,
до самого естества:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!»
И, свой кабинет озирая весь,
подумал любимец богов:
«А может, и я таков, как есть,
и больше совсем никаков».
И страшная мысль, как роса с травы,
скатилась с его головы:
«А может, и все таковы, каковы,
и больше – никаковы?»
в солидный журнал
прислал корявый стишок.
Совсем таланта не было в нём,
и стиль был весьма смешон.
Но чтобы вывод под стих подвесть,
в нём были такие слова:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!»
Младший редактор сказал: «Пустяки!
Ступай-ка в корзину, брат!»
Но чем-то тронули сердце стихи,
и он их вернул назад.
– Вчера я пришёл веселенький весь,
и жена была неправа.
Но «жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!».
Редактор отдела, увидев стих,
наморщил высокий лоб:
– Стихи банальные. Автор псих.
А младший редактор жлоб.
Но строчки вошли, как благая весть,
до самого естества:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше – никакова!»
И, свой кабинет озирая весь,
подумал любимец богов:
«А может, и я таков, как есть,
и больше совсем никаков».
И страшная мысль, как роса с травы,
скатилась с его головы:
«А может, и все таковы, каковы,
и больше – никаковы?»
В.Костров ©
